- Да за такой ответ всыпать бы тебе вот этой указкой, да по голой заднице! – рявкнул строгий учитель. – Садись, два!

Для большей убедительности он хлестнул сам себя по раскрытой ладони отполированной деревянной указкой.

От характерного присвиста и последовавшего за ним звонкого щелчка Алиса вздрогнула. Вжав голову в плечи, она засеменила от доски к своей парте. В классе мгновенно воцарилась тишина, лишь кто-то из одноклассниц прыснул сдавленным смешком.

Это был последний на сегодня урок. Оказавшись дома, девушка не могла перестать думать об этом происшествии. Но она переживала не из-за двойки, потому что была почти уверена, в журнал педагог её не поставит.

Куда больше ей не давало покоя высказанное им, пусть и в виде циничной шутки, намерение отхлестать её за невыученный урок по голой попе. Она даже невольно стала себе представлять, как это могло бы произойти.

Нет, конечно же, не перед всеми. Для этого он бы непременно отвёл её в какой-нибудь укромный уголок их старой школы. И там… – у Алисы внутри всё клокотало, когда она об этом думала, – …заставил стянуть до колен трусы и встать перед ним на четвереньки.

Школьница сидела за столом у себя в комнате и пыталась зубрить заданный на завтра параграф. Вот только мысли её сейчас были совсем не здесь, а там, в заваленной старым учебным реквизитом тесной подсобке, где она, повинуясь воле властного преподавателя, оголила перед ним свою попку.

Сорокалетний учитель математики отнюдь не был деспотом или грубияном. Напротив, на его уроках всегда преобладала живая и дружелюбная атмосфера. Он отлично знал свой предмет и мастерски доносил эти знания до старшеклассников. И потому пользовался заслуженным авторитетом у всего класса. Особенно среди девочек.

Именно по этой причине иногда он позволял себе довольно фамильярные выпады в адрес самых нерадивых учеников, будучи уверен, что никто не станет искать в них совсем уж скабрезного смысла.

Но сегодняшние его слова никак не шли у Алисы из головы. «По голой заднице… По голой заднице…» – снова и снова звучало в её сознании. Она не заметила, как, держа учебник в одной руке, другую запустила себе под халат и раздвинула под письменным столом бёдра.

Проворные пальчики привычными движениями стали тереть обтянутую атласными трусиками киску. Неспеша, но настойчиво они огибали контуры пухленьких губок и скользили вдоль ложбинки меж них, пока в самом низу не проступило пятнышко тёплой влаги.

Школьница отложила учебник и чуть отодвинулась вместе со стулом. Она положила обе ноги на стол и уперлась в столешницу пятками. В последнее время, повинуясь неумолимым пубертатным позывам, она частенько устраивала себе подобные перерывчики, пока учила уроки.

В такой позе, с широко раскинутыми ногами, можно было с комфортом придаться акту рукоблудия. Уже через пару минут девичью комнату наполняло натужное сопенье и ритмичное хлюпанье. А вскоре после этого раздавался протяжный приглушённый стон. И затем бодрая и заметно повеселевшая ученица с новыми силами принималась за оставшуюся домашнюю работу.

Однако сегодня что-то пошло не так. Чего-то как будто не хватало. Все привычные эротические фантазии разом улетучивались из сознания, потому что их настойчиво вытесняли видения об учителе, его длинной деревянной указке и её голой попе.

Тогда она вскочила со стула и сделала круг по комнате. Остановилась возле кровати и замерла в нерешительности на несколько секунд. Потом отправилась в прихожую, там заперла входную дверь на предохранитель и вернулась.

Алиса знала, что никто из родителей до вечера домой, скорее всего, не вернётся, но решила перестраховаться. Снова уединившись в своей спальне, девушка расправила на кровати одеяло и забралась поверх неубранной постели.

Переборов стыд, она стянула трусы до щиколоток и встала на четвереньки. Школьница уткнулась щекой в подушку и, пошире расставив колени, выпятила кверху свой оголённый зад.

Прохладный воздух комнаты коснулся её тепленьких ягодиц. Она ощутила, как его плавные невидимые потоки овевают стыдливо сомкнутый анус и неторопливо скользят по увлажнившейся киске.

Постояв так минуту, Алиса перенесла руку себе между ног и стала себя трогать. Пальцы размазывали сочащуюся из молодой расщелины смазку, умащая податливые губки. Нега от рукоблудия в столь откровенной позе всегда казалась ей особенно сладостной, и девушка прикрыла от удовольствия глаза.

Ещё минут десять старшеклассница самозабвенно мастурбировала, не щадя заметно порозовевшего клитора. Низ живота приятно потяжелел и по телу уже начали пробегать приторные пульсации постыдного наслаждения. Однако кончить всё равно никак не получалось. Снова ей чего-то не хватало.

Алиса попробовала сжать в кулаке свои промокшие трусики и потереться о них раздраконенной писькой. Было прикольно, но это было не то, чего ей хотелось. Она сама не знала, чего именно хочет. Фантазии о вздыбленном на её прелести внушительном мужском пенисе перемежались с идеями предстать в этот развратный момент пред ясны очи любимого учителя.

И тогда ей вдруг непременно захотелось увидеть саму себя со стороны. Рука потянулась уже было за лежащим на тумбочке телефоном, но панический страх, что эти кадры каким-то чудом утекут в Сеть, не дал включить камеру.

Немного поколебавшись, Алиса встала с кровати, одёрнула халат и отправилась в прихожую. Он открыла дверь кладовой и включила внутри свет.

Хлама тут было предостаточно. Особенно после того, как прошлым летом, когда не стало бабушки, и родители продали её деревенский дом. Привезённые оттуда «особо ценные» вещи теперь пылились в расставленных на полках многочисленных ящиках.

Именно они и интересовали сейчас Алису. Она встала на цыпочки и стала заглядывать в коробку за коробкой. Наконец, в одной из них она обнаружила то, что искала.

Это было небольшое, размером с ладонь, старинное зеркало в резной рамке с массивной деревянной ручкой. Навещая бабушку, она ни разу не видела его. Вероятно потому, что уже много лет оно валялось у неё в каком-нибудь сундуке. Но когда мать с отцом перебирали вещи, его нашли и зачем-то привезли домой.

Девушка ещё тогда обратила на него внимание и даже успела подержать в руках, прежде чем оно оказалось вновь отправлено на длительное хранение. Странное, ни на что не похожее, жгучее чувство овладело Алисой в тот момент. Возникло оно и сейчас.

Едва тонкие пальцы коснулись древнего предмета, ей показалось, что он хранит какой-то секрет. Вот только возбуждённой ученице было сейчас не до мистических тайн и загадок.

Она смахнула с него пыль и окатила водой из крана. Однако этого ей показалось недостаточно, и тогда девушка вымыла его с мылом, а затем вытерла насухо полотенцем. Теперь в стеклянной глади на удивление ясно отразилась немного увеличенная Алисина смазливая мордашка.

Только сейчас она обратила внимание на то, что ручка прикреплена к зеркалу не жёстко, а позволяет менять угол между ней и отражающей поверхностью. То есть, оно как бы может складываться вдвое.

Впрочем, и эта сомнительная, на первый взгляд, опция мало заинтересовала тогда озабоченную школьницу. Одно она знала точно – в Сеть эта штуковина точно не выложит ничего из того, что в ней отразится. А следовательно, её можно смело использовать даже в самых интимных целях.

Вернувшись в комнату, девчонка снова запрыгнула на кровать и устроилась в прежней позе. У себя между колен она положила зеркальце, разместив его таким образом, чтобы в нём стала видна её красивая гладкая попка и две мясистые, плотно сомкнутые половые губки.

Пристальное созерцание своих оголённых прелестей в сочетании с фантазиями о телесном наказании кратно усиливало ощущения от собственных прикосновений. Сладкая нега мгновенно овладела молодой бесстыдницей и закружила в вихре безудержного сладострастия.

Мастурбация получилась невероятно яркой и сочной. Алиса испытала несколько волн головокружительного оргазма. И этому во многом способствовали мысли о том, как трепещут сейчас под воображаемым строгим взглядом учителя отражённые зеркалом её ничем не прикрытые белоснежные булочки, безропотно подставленные под обжигающие шлепки его длинной указки.

Потом она долго лежала на спине, широко раскинув ноги и рассматривала старинный бабушкин артефакт. Несмотря на солидный возраст, зеркало почти не имело изъянов. На его отражающей глади не было ни царапинки. А выточенная из массива дерева лакированная рукоять выглядела идеально гладкой.

Она была настолько гладкой и привлекательной, что у пубертатной школьницы, в связи с этим, тут же возникли весьма недвусмысленные ассоциации. Длиной порядка пятнадцати сантиметров, с небольшим утолщением на конце и рельефным резным узором по всей длине, ручка зеркала вызывала откровенно фаллические аллюзии.

Алиса вертела предмет в руках, а на её хитренькой мордашке всё явственнее проступала лукавая ухмылка. Не прошло и пары минут, как она отодвинула край халата и коснулась гладким набалдашником одного из сосков. Это оказалось неожиданно приятно, и девушка повторила то же самое ещё несколько раз то с одной грудью, то с другой.

Новая волна возбуждения овладела молодым телом, и свободная рука непроизвольно опять нырнула между ног под халатик, чтобы потрогать там чувствительный клитор.

Сделав над собой усилие, школьница решительно поднялась с кровати и снова уселась за уроки. А зеркальце положила рядом с собой на стол. Изо всех сил она старалась погрузиться в учебник, но взгляд сам собой то и дело переключался на старинный предмет с такой толстой, манящей и предательски лоснящейся рукоятью.

Какие там теоремы косинусов и признаки равенства треугольников! Желание раздвинуть ноги и хотя бы разок-другой прокатить по оголённым губкам и клитору этим отполированным шариком – вот что пленило и терзало сейчас девичий разум. Тем более, что трусики она так и не надела.

Наконец Алиса не выдержала. Она снова откинулась на спинку стула и задрала халат. Затем взяла в руки зеркало и взглянула на своё отражение. Своё лицо она каждый день рассматривает в ванной, когда умывается. Куда интереснее было полюбоваться увеличенным отражением покрытого тонкими кудряшками лобка и всё ещё влажного клитора.

Отливающая перламутром нежно-розовая бусина чуть подрагивала и жаждала новых ласк. В тот момент желание прямо здесь и сейчас сдавить, прижать и расплющить свой похотник большим и очень гладким набалдашником стало просто невыносимым.

И юная развратница всё же сделала это. Держа зеркало обеими руками, она плавно направила закруглённый торец рукояти себе в промежность. Алиса сожалела, что всё ещё не рассталась с девственностью, и поэтому ей приходится довольствоваться лишь ласками возле самого входа в райскую пещерку. А ей так хотелось заполучить их внутрь, да поглубже!

Но даже с учётом этих ограничений ощущения были сногсшибательными. От них тут же захватило дух! Ещё никогда молодая, но уже искушённая рукоблудница не испытывала такого кайфа от прикосновения к своим интимным местам всякими посторонними предметами.

А перепробовала она их уже немало. Помимо ручек, карандашей, линеек и всевозможных ластиков из пенала, это были и мягкие игрушки, и босые ноги кукол, и горлышки от бутылок. И даже стеклянная пробирка, которую девушка однажды в порыве страсти ввела в себя тупым концом аж на несколько сантиметров, не вызвала той бури эмоций, как гладкий наконечник рукояти этого старого зеркала.

Её безумно заводило созерцание того, как размером с голубиное яйцо округлый предмет раздвигает в стороны створки её обезумевшей от похоти киски и прокатывается своей шелковистой твердью по чувственным лепесткам, ласкает, и бередит розовее преддверие утратившего всякий стыд и текущего в три ручья любострастного нутра.

Внезапно Алису осенило – а что если… Что если взять и немного повернуть ручку так, чтобы её фаллический наконечник оставался под прежним углом погружён в сочную ложбинку, а зеркальная поверхность при этом отразила весь процесс этой необычайно постыдной ласки!

Теперь уже школьница окончательно забыла про свои уроки. Она утратила счёт времени, без остатка отдаваясь наслаждениям, что дарило ей старое зеркало. Приоткрыв рот и высунув кончик языка, она наблюдала, как гладкий шарик скользит среди её влажных лепестков, разминая под собой ягодку клитора. Прокатывается вниз между губок и будто бы невзначай надавливает где-то там на основание узенького протока, доставляя шалунье неожиданные и особо остро-сладостные ощущения.

Спустя пару минут этих монотонных и изнурительно приятных ласк девушка стала всё заметнее вздрагивать от каждого нового шевеления скользкого наконечника меж её раскинутых в стороны стройных ножек. Застывший в похотливом исступлении взгляд неотрывно следил за происходящим в небольшом увеличивающем зеркальце.

И вот наконец всё девичье тело затрясла мелкая дрожь, красивые глазки томно закатились, и из маленького приоткрытого ротика раздался протяжный негромкий стон. Яркий и глубокий оргазм ворвался в юное естество и овладел изнутри каждой его фиброй, каждой клеточкой.

Такого умопомрачительного и при этом длительного наслаждения Алиса не испытывала ещё никогда. На несколько бесконечно долгих минут весь реальный мир перестал для неё существовать, сжавшись до небольшого пульсирующего комка страсти между ног, источающего невыносимо приторные вибрации.

В эти мгновения ей вдруг показалось, что старинный артефакт в её расслабленных руках каким-то образом ожил и сам собой совершал в её невинных прелестях какие-то манипуляции. Впрочем, обращать на это внимание было выше её сил.

Придя немного в себя от всепоглощающей истомы, девушка взглянула вниз и обомлела. К её изумлению, рукоять зеркала оказалась полностью введена в её некогда девственное влагалище! Только сейчас Алиса явственно ощутила внутри его внушительную толщину.

- Да как так-то?! Не может этого быть! Блин, блин... – сокрушалась школьница.

Но это был, как говорится, медицинский факт – теперь с её девственностью было навсегда покончено. Все ещё не веря своим глазам, Алиса медленно вынула из себя ручку зеркала. Она блестела от смазки, а местами на её гладкой поверхности виднелись алые кровяные разводы.

Отголоски тупой боли говорили о том, что это никакой не обман и не розыгрыш, и плева действительно разорвана. Нервозно хмыкнув, озадаченная девчонка вскочила и понеслась в ванную комнату, так и не выпустив из рук предательский артефакт.

Она долго стояла возле раковины и мыла себя между ног, будто надеясь, что это вернёт ей невинность. Она не знала, радоваться ей теперь или плакать. Мысли путались, и их эхо временами вырывалось у Алисы вслух:

- Ну, и что? Что теперь? Как мне теперь с этим жить?..

Она говорила не то сама с собой, не то со своей только что дефлорированной киской. Та, разумеется, хранила молчание. Однако в какой-то момент в ответ на один из риторических вопросов всё же прозвучал ответ тихим мужским голосом:

- Жить как все и получать удовольствие от радостей взрослой жизни.

- Кто это?! Что за?.. – опешила Алиса и принялась озираться в поисках невидимого собеседника, спешно одёрнув на себе халат.

Во всякую ерунду и мистику обитательница городских джунглей, конечно, не верила. Куда больше она опасалась сейчас с ужасом обнаружить в своей ванной скрытую камеру или что-нибудь в этом роде. Не найдя ничего подозрительного, она вышла в коридор и осмотрелась там.

- Ты, должно быть, меня ищешь, Алиса? – вновь прозвучало приятным мужским баритоном. – А я ведь здесь, лежу себе на виду и не прячусь…

Алиса нахмурилась и с опаской вновь переступила порог ванной комнаты. Теперь было ясно, что звук исходит от лежащего на стиральной машине бабушкиного зеркала. Не веря своим глазам и ушам, она подошла ближе.

- Ну же! Чего ты робеешь? Пока я молчал, ты гораздо смелее была… – усмехнулся мужской голос.

Скривив недоверчивую гримасу, старшеклассница с опаской склонилась, чтобы увидеть в зеркале собственное отражение. Каково же было её удивление, когда вместо своего кругленького личика она увидела лицо статного мужчины лет тридцати пяти от роду, с красивыми усами и острой бородкой.

- А-а! – отпрянула Алиса от неожиданности. – Вы кто?

- Странный вопрос. Я – твоё зеркало?

- Моё?!

- Ну, да. Теперь твоё.

- Почему тогда в нём отражаюсь совсем не я?

Вопрос был нелепым, как и сама ситуация.

- Ну… Хех… Видишь ли, дело в том, что я не совсем обычное зеркало.

- Что значит необычное?!

Алиса всё еще оставалась «на стадии отрицания».

- Необычное – значит волшебное.

- А я не верю в волшебство.

- Дело твоё. Но как ты тогда объяснишь, что я с тобой сейчас разговариваю?

- Понятия не имею, но обязательно это выясню!

Молодая материалистка решительно схватила в руки артефакт и принялась крутить его в поисках разъёма для зарядного устройства, кнопки включения или шильда с серийным номером. Гипотеза о том, что эта хреновина – ни что иное, как новая модификация умной колонки, казалась ей куда более состоятельной, нежели так или иначе связанная с волшебством.

- Оу… Оу… Полегче, прошу тебя! У меня уже голова крýгом… Что ты делаешь? – взмолилось наконец зеркало.

- Я всё равно найду, как тебя выключить. И потом обязательно вычислю того, кто мне тебя подсунул. У меня есть знакомый хакер!

- Да, сложно с тобой. Ладно, будь по-твоему. Можешь вертеть и рассматривать меня сколь угодно. А как надоест, ты вымой меня теплой водичкой – себя же ты там помыла! – да в горницу снеси. По душам с тобой потолкуем.

- Твою ж!.. Только не говори мне, что ты снял всё на видео! Ну, если хоть один кадр утечёт!.. Я ж порву тебя … Как Тузик грелку… Кто бы ты ни был!

Алиса искала хоть какое-то доказательство, выдающее в якобы старинном артефакте признаки новодела. Но ни потайных кнопок, ни логотипов, ни разъёма питания, ни даже надписи «Made in China» нигде на нём не было. Наоборот, всё говорило о том, что предмет действительно был изготовлен даже не сто, а все двести, а то и триста лет тому назад.

Те несколько минут, что девушка его рассматривала, зеркало не проявляло никакой паранормальной активности и послушно отражало лишь озадаченное лицо Алисы, а также предметы окружающего интерьера, что попадали в поле его зрения.

Потерпев фиаско, она вымыла зеркало тёплой водой от собственных любовных выделений. Затем пришла с ним к себе в комнату и на всякий случай заперла дверь. Она села с ногами на кровать и стала всматриваться в собственное отражение. Не прошло и минуты, как отражение начало строить ей забавные рожицы.

- Очень смешно. Ладно, как тебя там, давай поговорим.

В зеркальной глади вновь проявилось мужское лицо.

- Что ж, давай. Но только если ты готова воспринять всерьёз то, что я тебе сейчас расскажу.

- Ой, вот только не начинай, ладно?

- Ну, раз такое дело, я пошёл…

- Да готова я, готова! Но для начала попробуй убедить меня, что ты не какой-нибудь там очередной Салют, Маруся или Алиса.

- Вот так раз! Я должен убедить тебя, что я – это не ты?

- Фу!.. Да не я… Другая Алиса. Всё ты понял… Или… поняло… Ладно, проехали.

- Да… Боюсь, я не уверен, что до конца тебя понимаю. Видно, всё же многое я пропустил, пока в сундуке валялся! Ну, да ладно! Кстати, твою шутку про Тузика я ведь тоже не сразу уразумел. Но потом до меня дошло. Это очень смешная и доходчивая метафора. Ха-ха!

- Ха-ха. – равнодушно повторила хозяйка комнаты. – Давай уже к делу. Чего ты хочешь, за то, чтобы навсегда удалить этот видос?

- Прости, что??? «Удалить видос»?..

- Ну, может, хватит уже, а?.. – Алиса закатила глаза в свойственной переходному возрасту манере.

- Послушай, милая. Давай-ка уже расставим все точки над «i». Надеюсь, эта фигура речи ещё в ходу?

- В ходу, в ходу…

- Вот и отлично. Прежде всего, ты должна усвоить, что я явно не тот, за кого ты меня принимаешь.

- Угу… – отрешённо кивнула школьница, держа перед собой зеркало, но не глядя в него. – А кто тогда?

Лицо в зеркале замерло в таинственной улыбке, чуть вскинув кверху бородатый подбородок. Пауза несколько затянулась. Девушка перевела вопросительный взгляд на собеседника. Однако он так и не проронил ни слова.

В этот момент ручка зеркала, обхваченная девичьими пальцами, неожиданно нагрелась, раздалась в толщину и стала не твёрдой, как дерево, а эластично-упругой. Алиса невольно ослабила хват ладони, чтобы визуально оценить эти изменения.

Оказалось, что вместо деревянной рукояти старинного зеркала её девчачья рука сжимает эрегированный мужской пенис, причём довольно внушительной конфигурации. Его оголённая головка отливала пунцом, а из отверстия на кончике выступила прозрачная тягучая капелька.

- А-а-а! Охренеть! – она выронила зеркало, и оно упало на простыню возле её поджатых босых ног. – Это чё было?!

- А сама ты как думаешь? – лукаво ответило зеркало вопросом на вопрос.

Оно лежало на кровати плашмя, а его фаллическая рукоять повернулась под углом и оказалась направлена прямо в Алисину нагую промежность. Та пялилась на член, вытаращив глаза. Ей даже показалось, что налитая кровью елда немного пульсирует, как будто она на самом деле живая!

От такого зрелища у юной бесстыдницы внутри что-то сжалось и заклокотало. Она рефлекторно свела бёдра и прикрыла свою голую прелесть рукой, в которой сжимала скомканный край халата.

- Так что? Твои друзья тоже так умеют? – иронично спросил мужской голос.

- Как-к-кие ещё друзья? – бедняга аж начала заикаться от нахлынувшего на неё волнения.

- Ну, эти… Про которых ты говорила – Маруся, Салют и твоя тёзка Алиса.

- Да они и не друзья мне вовсе.

- А кто? Знакомые?

- Да нет. Они просто голосовые помощники.

- Вот сейчас не понял. Ладно, потом расскажешь, как и зачем кому-то надо помогать голосом. А! Разве что, если человек вдруг охрипнет? Я угадал?

- Угу…

Алиса ответила совершенно невпопад, продолжая как заворожённая глазеть на вздыбленный мужской орган.

- Так что? Нравится тебе? Нравится?!. – допытывалось зеркало, потряхивая перед девушкой своим достоинством.

- Угу… – снова бездумно кивнула она, попав под гипнотическое воздействие эрегированного уда.

Массивные ствол и залупа пружинили и покачивались, чаруя девичий взор. По непонятной самой Алисе причине этот кожистый, весь испещрённый вздутыми венами, со множеством прожилок отросток пленил её воображение.

- Тогда чего же ты медлишь? Возьми и приласкай его!

- А можно?.. – боязливо спросила школьника, коря себя внутренне за излишнюю смелость.

- Она ещё спрашивает! Ты же уже много раз держала меня за него! Забыла?

- Да, но тогда он… то есть она… твоя ручка была деревянной…

- Была деревянная ручка, а теперь интересная штучка! Ха-ха! Давай уже бери, как говорится, быка за рога!

Алиса раньше видела члены только на фото и видео. Ей было любопытно их рассматривать и даже сравнивать между собой. Но лицезреть и потрогать эта диковину в натуре оказалось куда более занимательно.

Она очень робко коснулась кончиками пальцев тёплой упругой поверхности члена. Сквозь тонкую кожу девушка успела ощутить тугой рельеф напряжённого пещеристого тела. Это было невероятно волнительно и очень приятно. Но чувство стыда с налётом брезгливости всё же заставили её отдёрнуть руку.

- Ой, да ладно тебе! Он у меня не кусается. А ну-ка, возьми и потрогай его как следует. Давай-давай, сожми в кулачке, да покрепче! Кому говорю!

Девушка, переборов стеснение, снова потянулась к стоячему фаллосу. На этот раз она решительно ухватила его у самого основания и двинула рукой немного вверх. Кожистый мешок последовал за девичьими пальчиками, и крайняя плоть почти целиком скрыла головку. Выждав пару мгновений, она плавно потянула вниз, и увлажнённая смазкой елда вновь заблестела бордовым отливом.

Проказнице это очень понравилось, и она несколько раз повторила свои нехитрые движения, чем очевидно доставила зеркалу немалое удовольствие.

- Ого! Приятно как… И где только такому научилась?

- В школе, конечно. – не моргнув глазом слукавила Алиса.

- Что?! В самом деле??? Теперь девиц обучают такому в школах??? Гениально!..

- Гм, если бы! К сожалению, я тебе соврала.

- Соврала…

- Ну, да. А ты чё такое наивное? Тебе, вообще, лет-то сколько? – ёрничала циничная девчонка, не переставая при этом вальяжно охаживать ласками мужской орган.

- Мне то… Да я постарше самой революции!

- Угу… Той, что была в 1917-ом?

- Нет. Той, что в 1789-ом.

- Не знала, что в 1789-ом у нас тоже была революция.

- Была, была. Только не у вас, а во Франции.

- Во Франции? А, так ты, значит, родом из старушки-Европы?

- Из неё самой, да… М-ф-ф, как хорошо! Ага, вот так вот ещё немножко поделай…

Алисе вела расспрос, а сама в это время неторопливо и ласково дрочила член зеркала. Ей льстило, как затвердел в её маленькой нежной ручонке мужской агрегат.

- Ну, и что же? Много таких, как ты, там тогда было?

- Да нет, не очень. Мной и подобными мне предметами могли владеть лишь особы знатных голубых кровей.

- И зачем же, стесняюсь спросить, они вами владели?

- Как зачем? Неужели непонятно? Чтобы услаждать по ночам свои сластолюбивые чресла.

- И что же, их мужья не возражали? Или они вообще были не в курсе, чем благоверные в их отсутствие по ночам балуются?

- Ещё как были! И ничуть не возражали. Да они сами же им их и покупали у колдунов заморских.

- Чё?.. – Алиса недоверчиво нахмурилась.

- Они так рассуждали: уж пусть лучше колдовскими игрухами дырки-пыпырки ненасытные свои тешат, нежели полюбовников в дом приводят.

- И что, помогало?

- Ну, кому помогало, а кому и нет.

- А вот из твоего опыта… Слушай! А ты как вообще у бабули-то моей оказался? Она ведь местная у меня была и ни в каких Европах не бывала.

- А я ей по наследству достался. Так же, как и тебе.

- По наследству?.. Что-то она мне про тебя ничего не говорила.

- Ага! Вот погляжу я, как ты своей внучке про меня рассказывать станешь!

- А почему внучке, а не дочке, например?

- А потому что нас только через поколение можно наследовать. И за пределы рода тоже передавать нельзя. Так колдун, что меня сделал, условил.

- Эх, жаль… Значит, ни сдать в ломбард, ни толкнуть тебя на eBay не получится?

Зеркало хотело было обидеться на такие слова, но рука Алисы так умело и ласково ублажала возбуждённый член, что истосковавшийся по нежным поглаживаниям артефакт кротко промолчал. Его новая хозяйка тоже погрузилась в раздумья. Томно прикрыв глаза, она склонялась всё ниже к набухшей головке, тайком наслаждаясь исходящим от неё теплом и мускусным запахом.

Она сама не заметила, как стала легонько касаться её чувствительного кончика сначала щекой, затем носиком, а потом и губами. А спустя пять минут, она уже упоённо сосала гладкую упругую елду, целиком заглотив её ртом и щекоча кончиком языка уздечку.

В тот момент, когда мужской орган начал характерно пульсировать, норовя вот-вот взорваться залпами спермы, внезапно раздалась трель дверного звонка. Фаллический наконечник тотчас вновь стал деревянным, а в зеркальной глади снова отразился интерьер комнаты.

Сердито поморщившись, юная развратница спрятала в шкаф с бельём свою новую интерактивную игрушку и с недовольной рожицей пошла открывать родителям дверь.

Вечером, когда все дома, Алиса не решилась доставать говорящее зеркало, так как опасалась, что отец или мама услышат его голос. Но ей жутко не терпелось продолжить волнующий диалог с новоявленным загадочным визави.

Весь день в школе она только и думала о том, чтобы вновь уединиться с древним артефактом в комнате и… Да, ей было интересно узнать до конца его историю. И то, как именно эта загадочная вещица попала к её пра-пра-бабке по материнской линии. Но больше она всё же ждала того момента, когда снова сможет увидеть и потискать так взволновавший её пубертатный ум мужской причиндал.

Старшеклассница едва нашла в себе силы, чтобы досидеть до предпоследнего урока. И то только потому, что на нём была контрольная. А вот с последней физры уже смылась без зазрения совести.

Вернувшись домой, Алиса заперла изнутри входную дверь и пошла к себе. Она не стала переодеваться, долго стояла у открытого шкафа и смотрела на стопку своих футболок, в толще которой накануне спешно припрятала зеркало.

В какой-то момент она почти поверила в то, что ей всё это почудилось, и ни с каким волшебным артефактом она вчера не общалась, и девственности с его помощью не лишалась. Девушка тряхнула головой и закрыла дверцу. Но через секунду снова её распахнула и залезла рукой между аккуратно сложенных футболок.

К её удивлению, зеркала там не было. Она повторила попытку, сунув руку меж новых слоёв одежды – и снова пусто! И только с третьего раза, уже изрядно занервничав, ей удалось нащупать край резной рамки.

- Ну, привет. Ты всё-таки здесь… – произнесла она с ноткой облегчения.

Как ни странно, волшебный предмет не отреагировал на приветствие. Алиса насупила брови, улыбнулась и даже показала язык. Но всё равно видела лишь свою копию, которая послушно повторяла за ней все гримасы. Тогда она потрясла зеркальце, но ничего не изменилось.

Наконец школьнице пришла в голову до гениального простая мысль. Она стянула с себя трусики, залезла на кровать и встала на четвереньки, как делала это вчера. А зеркальце разместила возле коленей и развернула так, чтоб в нём отразились все её бесстыжие прелести.

Надо сказать, что вид собственной оголённой попки под коротким гофрированным подолом впечатлил ученицу куда больше чем она ожидала. Раньше ей было и невдомёк, как же сексуально смотрятся две голенькие белоснежные половинки её попки, выглядывающие из-под коротенькой школьной юбочки!

А когда она закинула край подола себе на спину и чуть пошире расставила ноги, её молодая киска приоткрылась, и Алиса осознала, как же сильно она возбудилась.

Покрытые нежным пушком мясистые валики её писи расступились, меж них виднелась обильно улитая смазкой розоватая плоть, жаждущая страстных прикосновений и бескомпромиссной, всепроникающей ласки.

Уткнувшись в подушку, школьница держала зеркало одной рукой. Другую она запустила себе в промежность и стала неспеша бередить тонкими пальчиками свои податливые лепесточки. Все подробности этого действа отражались в увеличивающем зеркале, и наблюдение за ними кратно умножало девичью похоть.

Алиса глубоко дышала, прикрыв от удовольствия глаза, и едва заметно подмахивала сама себе оголённым задом. Спустя несколько минут, она почувствовала, что ручка зеркала в её ладони ощутимо набухла и стала тёплой.

Она приоткрыла один глаз и увидела, что в зеркале проявилось уже знакомое мужское лицо. Бесстыдница самодовольно улыбнулась, но ласкать себя не перестала. Она решила подразнить партнёра в отместку за то, что тот заставил её волноваться.

- Гм-гм… Привет-привет! – раздалось тихо мужским голосом. – А я уж тебя заждался!

- Да-а?.. Правда-а?.. – томно протянула девушка, крутя пальчиком вокруг своего набухшего и очень скользкого клитора. – А чего же сразу не появился, когда я тебя звала?

- Как так? Когда это? Где? Я не слышал!

- А вон там, возле шкафа. Минут десять назад.

- Ей-ей, не слышал! А как ты меня звала?

- Ну-у… Я сказала «Привет».

В комнате раздавалось тихое мерное хлюпанье.

- А показывала мне что-нибудь?

- Только себя прекрасную. А когда ты не ответил, язык тебе ещё показала.

- Язык? Не-е, язык не годится. Хорошку свою показать надобно было. Ну, или попец. И непременно голыми! Как вот сейчас делаешь.

- Какой шустрый! Так вот сразу, на втором свидании хорошку ему покажи, ещё и голую! А морда не треснет? Или что у тебя там…

- Не волнуйся, не треснет у меня ничего. Но хорошку тебе оголять передо мной всё же придётся, если снова захочешь меня увидеть. Иначе не сработает. Так оно ж ведь в первый раз так и получилось. Неужто забыла?

Алиса окончательно поняла, что кончить за досужими разговорами всё равно уже не выйдет и решила сменить позицию. Она уселась попой поперёк кровати и сунула подушку себе под низ спины. Согнутые в коленях ноги расставила пошире и держала зеркало перед собой за эрегированную рукоять так, чтобы в нём отражалась её разморённая ласками полураскрытая молодая пилоточка.

- А ведь ты прав! – с нарочитой озабоченность в голосе произнесла старшеклассница. – Я ведь в самом деле тебе её показала при нашей первой встрече.

- Ну, да! Так это и работает. Видишь ли, это зеркало, будь оно неладно, пробуждает меня только когда в нём отразится женская писюндра. Да не абы какая, а только та, что принадлежит семейному роду, к которому я привязан.

- Как это? – нахмурилась Алиса.

- Что как? Как пробуждает?

- Да нет, чем это наш род такой особенный?

- Да никакой он не особенный. Просто колдун тот хренов привязал меня к одному старинному знатному роду…

- Французскому?

- Точно, французскому. Как догадалась?

- Догадалась. Давай дальше.

Алиса тем временем взяла зеркало за рамку, а другой рукой стала разминать изрядно набухший и потяжелевший мужской отросток. Уж очень ей нравилось, как пружинит в её прохладных пальчиках его горячая упругая плоть.

- Так вот. Служить мне предписано особам женского пола, передаваясь ровно через одно поколение. Ну, то есть от бабки к внучке, пока род этот не прервётся.

- А если прервётся? Или внучек у бабки не будет, а одни только внуки? Тогда что?

- А вот так и вышло, что не народилось однажды ни одной наследницы. И грозило это большой катастрофой!

- Какой катастрофой?

- Не будем об этом. Тебе лучше не знать. Но пришлось одному из внуков взять на себя обязательство пристроить меня, зеркало в смысле, к другому роду.

- А чё, так можно было?

- Можно. Вот только за то пришлось ему жизнь свою положить.

- Ужас какой. И что он сделал? Повесился?

- Нет. Хуже. С русскими воевать отправился. В 1812 году это было. Дворянского рода, а пришлось записаться в солдаты.

- А-а-а… Так вот как это зеркальце в наши края из Европы-то попало.

- Вот именно. Ранен был тот дворянин смертельно. В плен попал, потом в госпиталь. Ну, а в госпитале том ему пра-пра-… Тфу ты!.. В общем, много раз «пра» бабка твоя и повстречалась.

- Дай угадаю!.. И чувствами к нему воспылала. Так?

- Всё так. Чего ж тут угадывать! Ещё как воспылала. А как не стало его, руки на себя наложить готова была. Да не посмела.

- Почему не посмела? Любовь ведь зла!..

Сама того не заметив, Алиса поднесла зеркало к себе ближе. Теперь смотрящий вниз конец его фаллической рукояти постепенно приблизился, а затем и мягко коснулся пышущих постыдным желанием розовых лепесточков.

- Много ты понимаешь. А потому не посмела, что дитя его под сердцем носила.

- О как!..

- А вот так! Ну, а когда он всё же помер, среди вещей его зеркальце-то и обнаружилось. Не решилась она его ни продать, ни выбросить. На память долгую сохранила.

- На память, значит…

Твёрдая и горячая головка члена тем временем уже вторглась меж податливых валиков и ласково охаживала ласками молоденький чувственный клитор.

- Ну, да… А по ночам-то всё о солдатике том и думала. Да так и взяла однажды с собой в постель зеркальце. Да и стала меж ног себя им тешить да поглаживать, ну а после и голубить. Ну, а потом что было – ты уж сама догадайся…

- Да-а-а… Как я её понимаю… – это были последние слова, произнесённые Алисой вслух.

Сначала она представила, как её дальняя родственница ублажала себя этим горячим стержнем, воображая, что это член любимого. А затем и сама вообразила, что это вовсе не ручка старого зеркала, а пенис её строгого, но очень умного и интеллигентного учителя математики, который наверняка не отказался бы как-нибудь при случае оголить ей молоденькую попку, а потом чуточку пошлёпать своей длинной указкой…

Похотливая школьница надолго провалилась в мир фантазий и невероятно явственных иллюзий. Всё, что она воображала, неведомым образом тотчас же становилось реальным и приносило вполне осязаемые ощущения. От них захватывало дух. И хотелось испытывать их снова и снова. А потом ещё и ещё…

Во многом это объяснялось тем, что, сама того не ведая, вчерашняя девственница поневоле ввела в себя член зеркала до основания. Находясь в полубреду, она мягкими и умелыми движениями услаждала свою мокрую щелку страстно и ненасытно. Распалённая сладострастием юная смоковница испытывала оргазм за оргазмом и никак не могла остановиться…

И вновь к реальности её вернул настойчивый звонок в дверь. Заплетающимися ногами она побежала открывать.

- Оба-на, а ты чего это такая сонная? – удивился отец.

- И в форме до сих пор. Почему не переоделась? – вторила ему мама.

- Да я это… Чёт устала очень. Прилегла на минутку и задремала. – соврала Алиса, натужно зевнув.

- Так. А у тебя не температура?

Заботливая родительница коснулась вспотевшего лба дочери сначала рукой, а потом губами.

- Ты посмотри, да ты же вся мокрая! – восклицала она, имея в виду воротник школьной блузки. – А ну-ка, марш в ванную и прогрейся как следует! Не хватало ещё заболеть!

Почти час Алиса млела в горячей ванне и раздумывала над тем, что поведало сегодня ей зеркало. Вся эта история казалась странной и удивительной, однако рассказывать о находке кому-либо она не собиралась. Потому что боялась разрушить волшебно-интимную составляющую, которая, как она была уверена, должна принадлежать ей одной.

День за днём после уроков она уединялась у себя в комнате с волшебным зеркалом и предавалась с его помощью невиданным наслаждениям. Она с упоением ублажала свою ненасытную молодую прелесть настоящим мужским достоинством. Член был тёплым, упругим, очень большим и невероятно ласковым.

Удерживая его обеими руками, маленькая срамница научилась довольно лихо баловать, пестовать и нежить изнутри свою узенькую дырочку. Она делала это, лёжа на спине, стоя на четвереньках и даже скакала на нём, сидя на корточках.

На первый взгляд, не слишком предназначенное для подобных утех ручное зеркало идеально справлялось с не свойственной для него задачей. Его поворачивающаяся рукоять позволяла устремлять возбуждённый уд прямо в мокренькую девчачью письку, причём под нужным углом и на максимальную глубину.

Девичья спальня надолго наполнялась натужным сопеньем, тихими стонами и ритмичным поскрипываньем кровати. На фоне всего этого изредка также раздавались и благостные мужские вздохи.

Сквозь недвусмысленные звуки порой были слышны вполне осмысленные реплики светской беседы. Чтобы не кончать раньше времени и продлевать своё удовольствие, хитрая девчонка повадилась задавать зеркалу вопросы, которые не давали ей покоя, пока она была в школе.

- Интересно… А от тебя ведь нельзя залететь, правда?

- Залететь? – не понял баритон в зеркале.

- Ну… В смысле, забеременеть. Или «понести», как в старину говорили.

- Ах, нет! За это не опасайся…

Алисе очень нравился голос незнакомца. Её почему-то особенно возбуждало, когда он говорил с ней, пока его орган глубоко введён в её естество. За это время она успела привыкнуть к нему и изучить в достаточной мере, чтобы распознать некую фальшь в его последней реплике.

Но она успела перебороть в себе нахлынувшую было волну неуверенности и лишь глубже засадила себе промеж ног внушительный эрегированный фаллос.

- Скажи, а сколько у тебя до меня было женщин? – не унималась она.

Ожидая ответа, в порыве страсти Алиса присела на корточках так глубоко, что её голые ягодицы коснулись прохладной зеркальной глади, а пухлые половые губки распахнулись ещё шире, покорно пропуская внутрь всю длину и толщину разгорячённого стержня.

- Ох, много! Да разве ж всех перечтёшь? – кокетничал колдовской артефакт.

- Врёшь! Наверняка ты считал! – похотливая девчонка несколько раз особо яростно впечатала зеркало в матрас своей голой попой.

Мужской орган проник в неё гораздо глубже обычного и доставил тем самым сладко-болезненные, но необычайно приятные ощущения.

- Да если бы и считал, давно со счёту бы сбился!

- А я вот просто уверена, что считал! – Алиса накрыла рукой киску и принялась яростно тереть пальцами клитор.

- И откуда такая уверенность? – в тембре незнакомца послышались раздражённые нотки.

Ему явно хотелось как-нибудь проучить норовистую бесстыдницу. Но всё, что он мог – это напрячь свой орган, чтобы он стал на время ещё чуточку толще и твёрже.

- А оттуда… Уф-ф… – Алиса почувствовала внутри себя эти изменения. – А чем тебе ещё заниматься, пока ты сидишь в своём этом зеркале?

- А-а-х! Так ты про тех, что я познал, находясь уже в зеркале?

- Ну, да. А что, были и другие?!

- Конечно же были! Я ведь не всю жизнь тут торчу!

При мысли о том, что по миру ходит целая «армия» женщин, хотя бы раз испытавших оргазм от того самого члена, что прямо сейчас распирает своей твердью её юное лоно, Алису сильно затрясло.

Сначала мелкая дрожь пронеслась по внутренней стороне её стройных бёдер, затем волна прокатилась по животу и спине. А через пару мгновений внутри у неё что-то завибрировало, и школьница почти лишилась чувств. Она без сил рухнула на кровати лицом вперёд, оказавшись в позе распластанной лягушки.

Её нежная попка вскинулась кверху, а рукоять зеркала так и не покинула тесных сводов молодого влагалища. Пленённый сильной мускулатурой огромный пенис ещё долго пульсировал внутри ненасытных чресл, продлевая бесчисленные сладостные спазмы, которые пронизывали парализованное блаженством девичье тело.

- И всё-таки, сколько? – подала снова голос Алиса, немного отойдя от долгой оргазменной дрожи.

Она перевернулась на постели на спину и взяла в руки зеркало. Высунув кончик языка, она лизала им краешек только что удовлетворявшей её массивной елды, не давая тем самым органу опасть слишком быстро.

- Так в зеркале или всего?

- Ну, давай сначала в зеркале.

- Пока я в зеркале, ты у меня одиннадцатая.

- Гм… В самом деле? Как-то скромненько…

Наигранно сочувствуя своему любовнику, Алиса взяла в рот целиком и смачно обсосала всё ещё довольно упругий набалдашник. А потом, ласково чмокнув его в самый торец, спросила:

- Ну, а всего?

- А вот не скажу, сколько всего! Понятно? И вообще!.. Вот выпороть бы тебя как следует за дерзость твою и излишнее любопытство!

- Хах! Ты посмотри-ка, ещё один!.. – безразлично констатировала старшеклассница.

- Что значит «ещё один»?

- Ну, тот, кто в последнее время хочет меня выпороть.

- А кто второй? Почему не знаю?!

- Ревнуешь?

- Нет, просто интересуюсь.

- Ну, помнишь, я как-то говорила тебе про математика нашего?

- А, тот ваш педагог-грамотник, что ль?

- Ну, да. Типа того.

- И чего же тут удивляться-то? Взгреть розгами зад нерадивому школяру – дело обычное. А главное – нужное!

- Ой, средневековье-то какое!..

- Чего-чего?

- Ты в самом деле многое пропустил. – не то с грустью, не то с усмешкой подметила Алиса. – За это время у нас тут, понимаешь ли, случилась школьная реформа, причём даже не одна. А ещё отмена крепостного права, а потом и всех видов телесных наказаний. Ну, понимаешь, у нас тут теперь неприкосновенность личности и всё такое…

- Ух ты! Во дают! Так неужто в школах и розог больше не держат?!

- Не-а, не держат.

- Так, а чем же тогда этот олух собирался задницу тебе полосовать, позволь поинтересоваться?

- Указкой.

- Указкой?

- Да. И он не олух. Он хороший учитель.

- Хороший… Хороший бы не грозился. А взял, да и выпорол. Чтоб ученица науку лучше усвоила, не пожалел на то бы ни зада её, ни указки своей!

- Да говорю же, не может он. Не имеет права. Теперь…

Оба на минуту умолкли, каждый по-своему обдумывая ситуацию. Наконец зеркало первым нарушило тишину:

- Слушай, а знаешь, в чём между ним и мной разница?

- И в чём же?

- А в том, что он не может тебе задницу подрумянить, а я могу!

- Ты? Ха-ха! Очень смешно. И как же ты это сделаешь? Ты ведь отражение! Или ты выпорешь мою отражённую в зеркале попу?

- Могу и отражённую, конечно. Но это всё не то. – зеркало плавно перешло на шёпот.

- Что значит, не то?.. – Алисе его шептание показались загадочным и многообещающим, и она навострила слух.

- А то и значит, что отражение твоё неосязаемо и бестелесно. И что бы я с ним тут ни делал, это не доставит тебе ни страстей, ни чувствий. А вот если бы… Эх…

- Что «эх»? – коротко и делово переспросила девушка.

- Да нет, ничего. Ты всё равно на это не согласишься.

- Во-первых, с чего ты взял, что можешь судить, на что я соглашусь, а на что нет. А во-вторых… А, ладно, забей!

- Так что во-вторых-то?..

- Забей, говорю! Ты ведь так и не рассказал мне, что значило это твоё «эх».

- Ну, ладно. Будь по-твоему, слушай. Видишь ли, когда колдун тот в зеркало меня заточил, он сделал так, чтобы вся связь с земным миром ограничивалась для меня одной лишь возможностью просовывать к вам туда своего ваньку-встаньку. Да и то поначалу в виде ручки от зеркала. Но стоит разогреть его теплом ладошки жаждущей страсти красавицы вроде тебя, как он обретает вполне осязаемые очертания.

- Да уж! Осязаемей некуда! – Алисе вспомнилось, как совсем недавно этот пенис пульсировал и двигался в ней, а потом мастерски довёл до умопомрачительного оргазма.

- Так вот! Мало кто знает – колдун никому особо о том не сказывал! – но есть один способ мне целиком наружу из зеркала выбраться!

- Чё, реально? И что это за способ? – вопросы Алисы прозвучали с явным недоверием. – Хотя нет, погоди, не говори. Скажи сначала, чем мне это грозит? Какие побочки могут быть от твоего освобождения?

- Что за побочки?

- Ну, всякие там кары небесные, конец света или что-то в этом роде.

- Не-е-е!... Ничего такого не будет. Не переживай. Тебе-то уж точно! – с нарочитой уверенностью ответило зеркало.

- Не-не-не! Так не пойдёт. Выкладывай. Что ты будешь делать, если выйдешь в наш мир? И давай-ка проясним для начала, ты вообще человек? Если человек, которого злой колдун заточил в зеркало, это одно. А если нет…

- Ну… Как и у тебя, у меня одна голова, две руки, две ноги и один член. Ах да, прости, прости! Члена у тебя нет, и этим мы с тобой действительно отличаемся.

- Ну, хорошо. Допустим, что ты почти человек. Но вот выпущу я тебя. А что ты делать тут станешь? Будешь жить обычной жизнью, на работу устроишься, женишься, детей заведёшь, да?.. Что-то не очень я в это верю.

- Да нет же, глупая! Такого не будет. Хотя бы потому, что из зеркала меня можно извлечь только на время.

- А, так это меняет дело! Насколько короткое?

- Ну, обычно с ночи и до рассвета. А с первыми лучами солнца я снова окажусь в зеркале, хочу я того или нет.

- Тогда я не понимаю, зачем тебе это? Какой смысл покидать зеркало, если ты всё равно обречён в него снова вернуться?

- Да, как тебе сказать… Дела у меня тут незаконченные остались. Вот как с ними расквитаюсь – глядишь и зеркало это распроклятое на веки покинуть смогу. Притомился я, признаться, в рамке этой в заточении сидеть! А вот если бы с твоей помощью… Эх!..

- Так. Опять мы вернулись к этому твоему «эх». Давай, договаривай уже, что я должна сделать?

- Да… Всего-то… Пара пустяков…

- Итак, я слушаю: пустяк первый…

- Ну, для начала надобно раздобыть керосина и зажечь ту лампу, что у бабки твоей вместе с зеркалом в сундуке хранилась. Ты её, кстати, не видела?

- Не знаю, поищем. А второй?

- Чего второй?

- Второй пустяк. Выкладывай.

- А! Ну, во-вторых, при свете этой лампы тебе снова придётся заняться со мной прелюбодеяниями. И во время того, как ты будешь тешиться да блаженствовать, флюиды твои женские и выманят моё тело из недр зеркала в ваш мир. Смекаешь? На время, конечно же.

- Всего-то! А я уж думала, придётся кровь пускать или с кладбищенской землёй обряды какие-нибудь совершать.

- Да-а-а… И кто тут из нас, интересно, средневековье?

- И что? Ты прям вот весь-весь окажешься здесь, в моей комнате?

- Ну, да. Как иначе? И всю-всю тут тебя же за это как следует отъестествую, даже не сомневайся. Я в этом деле, кстати, большой мастак!

- Угу. Я заметила. Только меня ты забыл спросить.

- О чём спросить?

- Хочу ли я этого?

- Ой, да брось! Этого все хотят! Некоторые скрывать, правда, умеют. А ты вот не умеешь. Так что будем считать, согласие твоё у меня уже имеется. Ха-ха.

Алиса тоже тайком усмехнулась, сделав вид, что просто кашлянула в кулак. Возражать что-либо было бы и в самом деле сейчас нелепо.

- Так, ладно. Пошли… – она уверенно встала с кровати и зашагала по квартире с зеркалом в руках.

- Куда пошли?

- Ясно дело – в кладовую, лампу искать.

- Ой! Нет-нет-нет! – запричитало зеркало. – А можно это как-нибудь без меня? Что-то мне совсем не хочется туда возвращаться. Даже с тобой! И даже на время!

Найти среди бабушкиного имущества лампу труда не составило. А вот достать керосин в современном городе оказалось не таким уж простым делом. На помощь пришёл Интернет и его всемогущие маркетплейсы. Уже через день Алиса принесла домой из пункта выдачи литровую бутыль керосина и упаковку новых фитилей.

Сложность состояла в том, что ритуал надлежало проводить исключительно в тёмное время, чтобы свет от лампы ни в коем случае не смешивался с дневным.

А делать это, когда родители спят в соседней комнате, крайне нежелательно, так как даже через запертую дверь могут просочится звуки соития. Алиса уже точно знала, что тихо вести себя при этом не сможет.

Выход был один – дождаться ближайших выходных. В конце недели отец с матерью как раз собирались ехать на дачу укрывать виноград и консервировать на зиму дом. Удобнее случая было не придумать.

Оставшиеся дни показались девушке вечностью. Она даже перестала мастурбировать после уроков и уж точно не прикасалась к зеркалу. Алиса опасалась, что незнакомец в нём передумает или добавит ещё какое-то невыполнимое условие, и их встреча сорвётся или надолго отложится.

Она берегла силы и терзала своё либидо воздержанием ещё и потому, что хотела быть на высоте, когда состоится её первое свидание с мужчиной. Ей было важно ощутить и прочувствовать всё по полной. От первых прикосновений сильных рук к её юному телу до испепеляющих судорог в момент экстаза от яростно долбящего её лоно необъятного мужского тарана. Горячего как огонь, твёрдого как камень и в тоже время такого ласкового и желанного.

Алисе безумно хотелось, чтобы всё случилось наконец по-настоящему. Чтоб не самой себе перед сном пальчиком клитор под одеялом теребить, а взять и отдаться реальному мужику! Чтоб оттрахал её наконец уже по-взрослому, до изнеможения! Чтоб отодрал как блудливую сучку. И чтоб весь день потом ноги подкашивались и кружилась голова!..

В тот субботний вечер Алиса заправила в лампу новый фитиль и залила в неё керосин. Всё оказалось не сложно, если следовать видеоинструкциям из Интернета.

Старомодный светильник стоял на тумбочке рядом с выключенным телефоном и источал тусклый свет. Кровать была застелена новым шелковистым постельным бельём. И входную, и на всякий случай комнатную двери девушка заперла, а окно плотно зашторила.

По подоконнику барабанил нудный осенний дождик. В помещении стояла гулкая тишина, в воздухе ощущались непривычные душные нотки от тлеющего керосина.

Облачённая в бордовый кружевной пеньюар Алиса сидела на кровати, откинувшись спиной на прислонённую к стене подушку. Она неторопливо крутила в руках старое зеркало и рассматривала отражающийся в нём небольшой оранжевый огонёк на кончике фитиля. Старшеклассницу забавляли аберрации, которые претерпевало отражение, преломляясь в плавных изгибах стеклянного колпака керосиновой лампы.

Спустя пару минут она повернула зеркало так, что смогла увидеть в нём свою отведённую в сторону ножку, до середины бедра покрытую тонкой ажурной тканью.

Полупрозрачное одеяние лишь номинально скрывало её наготу, и сквозь многочисленные дырочки виднелась белоснежная кожа едва созревшей красотки.

Школьница была возбуждена до предела и нарочно сейчас мучила себя, оттягивая начало телесных услад. Там, между ног, у неё давно уже было мокро. Однако она не спешила задирать подол и оголять чресла, как заправская шлюха. Впрочем, ей ужасно хотелось сделать именно так.

Вместо этого она согнула ручку у зеркала и повернула его, чтобы видеть в нём свою хорошенькую мордашку, а округлый конец рукояти уткнула себе промеж бёдер.

Лёгкое давление на пышущую жаром промежность сквозь кружевную ткань тут же отдалось волной похоти. Она зародилась внизу живота, вызвала сладостный спазм где-то в самой глубине попки и разлетелась по всему телу приятной судорогой.

Противостоять соблазну больше не оставалось сил. Алиса приподняла край пеньюара и коснулась деревянным наконечником своей тщательно выбритой прелести. Он прокатился по гладкому лобку и без труда раздвинул два мягких валика, окунувшись в омут сочащейся меж них теплой скользкой влаги.

Свободной рукой девушка поправила зеркало так, что в древнем артефакте стала видна её великолепная девичья щелка. Любуясь сквозь полузакрытые веки увеличенным отражением собственного бесстыдства, юная прелестница плавно и с упоением несколько раз провела фаллической рукоятью снизу-вверх, от попки до самого клитора.

В этот момент её пальчики ощутили, как сжатая ими холодная деревянная твердь набухает, теплеет и обретает упругость. А завидев в зеркальной глади знакомые черты мужского лица, Алиса расплылась в смущённой улыбке.

- Привет… – сказала она тихо.

- О! Привет-привет! Долго же тебя не было! Я уж тут решил, что ты передумала. Так что, ты нашла лампу? А керосину достала? – тараторило без умолку зеркало.

- Не переживай, нашла и достала. – Алиса изо всех хотела скрыть своё возбуждение и поэтому старалась говорить спокойно и немного нараспев.

- Так это же чудесно! Зажигай скорее лампу!

- Уже горит. – девушка на секунду повернула зеркало, чтобы собеседник увидел зажжённый фонарь.

- Изумительно! Очаровательно! Шарман! Ты просто молодчина! Так, я сейчас…

Незнакомец куда-то скрылся из вида, а школьница тем временем не стерпела и плавно ввела в себя до основания превратившуюся в большой эрегированный болт рукоять.

- М-м-м… – благостно промычала она.

- Э-э-э, нет-нет-нет! Погоди, давай-ка лучше не так. – спохватилось отражение. – Так будет неудобно.

- А как? – прикусив нижнюю губу, спросила Алиса.

Она медленно шевелила внутри себя огромной елдой, и ей совсем не хотелось с ней расставаться.

- Встань-ка ты лучше рачком. Как в первый раз было, припоминаешь? А меня положи сзади и сядь потом сверху.

Она нехотя согласилась и сделала как ей велят. Меняя позицию, девушка вернула подушку в изголовье кровати. Под ней внезапно обнаружился тонкий кожаный ремень от маминого вечернего платья.

- А это ещё что такое? – поинтересовалось зеркало.

- Странный вопрос. – парировала Алиса, спешно пряча ремешок опять под подушку.

- Почему это странный?

- Да потому что кто-то, видно, забыл, что обещал мне, как он выразился, задницу подрумянить.

- Ого! Гляди-ка, запомнила!

- Запомнила.

- Ладно, как скажешь. Ложись тогда на живот, да подол задирай повыше. Постой-ка! А где же розги?

- Их нет. Используй что есть.

- Гмм… – призадумалось зеркало.

- Так, я не поняла. Мне ложиться, садиться или раком стоять?

- Ну, да ладно. – скомандовал наконец знакомый голос. – Для начала мне всяко до тебя добраться нужно. Садись, как было велено, и заправь поглубже мою кочергу себе в духовочку. Да поёрзай малеха, пускай попец твой голый хорошенько потрётся о моё отражение при свете лампы.

Алиса так и поступила. Она села киской на торчащий кверху мужской орган, и её оголённая попка прижалась к холодной стеклянной глади лежащего на постели зеркала.

Несколько минут мелкая развратница ерзала и вертела задом, истово насаживаясь писей на член. Это было просто сказочно приятно, особенно после долгого воздержания. Интриги добавляло и то, что должно случиться дальше. Но ничего особенного пока не происходило.

И только когда похотливая особа так увлеклась, что не заметила, как на неё накатил первый, не слишком внятный, короткий, но при этом такой воздушно-медовый оргазм, что-то стало меняться.

От тупых толчков удовольствия девчонка вздрогнула и сжала рукой свою щелку. Её бёдра затряслись, и она всем телом подалась немного вперёд. А когда попыталась снова выпрямиться, ощутила на попе прикосновение чьих-то ладоней. Они толкали девушку вперёд, как бы требуя принять коленно-локтевую позицию.

- Так! Давай-давай, становись рачком – и всё будет в лучшем, как говорится, виде! – прозвучало из зеркала.

Алиса снова подчинилась и бесстыдно выпятила вверх свою попочку. К её удивлению, хват мужских ладоней не ослаб на её ягодицах. Сильные пальцы вцепились в мягкие булочки и крепко удерживали их.

Стоя на четвереньках, девушка видела, как из зеркала показались две волосатых руки. Сначала по локоть, а затем и по плечи. А после этого из узкого прохода в зазеркалье появилась мужская голова, затем торс и всё остальное.

Под действием света необычной лампы незнакомец протиснулся сквозь брешь между своим миром и нашим. Он словно был сделан из тягучего каучука. Не прошло и минуты, как в девичьей спальне во весь рост возник широкоплечий жгучий брюнет с усиками и бородкой. Он был совершенно голым. Гость стоял, держась за Алисину попку, и часто дышал.

Девушка видела сейчас его вверх ногами, потому что смотрела на него меж собственных бёдер. Не веря своим глазам, она изучала его продавившие матрас стопы, мускулистые икры и колени. Но больше всего ей хотелось узреть его яйца и член. Она подалась ещё немного вперёд, и её взору предстал вполне бодрый, отнюдь не потерявший после транс-пространственного перехода силу мужской причиндал.

- Ну, здравствуй, Алиса. Мерси, что вытащила меня. – сказал мужчина, отдышавшись.

- Здравствуй… те. – опешила стоящая перед ним раком голозадая школьница. – Не знаю твоего… вашего имени.

- Да ты так и называй меня – зеркало, как и прежде. А моего истинного имени тебе лучше не ведать, поверь.

Алисе это показалось странным, однако совсем не это её сейчас волновало. Она не имела понятия, что ей теперь делать или говорить, и поэтому просто стояла и ждала.

- Так что же… Давай сюда свою портупею! – нарушил молчание странный гость.

- Какую ещё портупею?

- Да вон ту, что под подушкой припрятана. Стану ею я посиделку твою румянить. Как и обещал.

- Это не портупея, а ремешок кожаный.

- Да без разницы. Давай его сюда! Ух, попец я сейчас кому-то взгрею да подрумяню!

- Знаешь, я тут вот подумала… – замялась Алиса. – может, давай в следующий раз взгреешь и подрумянишь? А сейчас… Ну… Давай лучше без этого…

- Чего без этого?! – возмутилось зеркало.

- Ну… просто… – девчонка не находила пристойного термина, чтобы описать то, чего она так безумно сейчас хочет. – Давай…

Она несколько раз выгнула спинку дугой, а потом вскинула к мужчине свою белую попочку так призывно и высоко, как только могла.

- А! Значит, сразу отъестествовать?

- Ага… Вот это слово… Давай, отъестествуй меня… – пробубнила она вполголоса, – Выеби как сучку драную… – добавила потом уже совсем тихо, уткнувшись в подушку лицом и едва шевеля губами.

- То-то же! – довольно сказал мужик из зеркала. – А ну-ка, давай тогда, подставляй сюды мне без ропоту стыды свои мокротечные!

И он был прав. Стыдливая щелка Алисы текла так, что её липкие любовные соки струились уже по внутренней стороне бёдер.

Мужчина сделал полшага вперёд и схватил девчонку за талию. Его торчащий могучий отросток упёрся ей прямо промеж ягодиц. Затем скользнул чуть ниже и одним махом влетел в хлюпающее от похоти сочное лоно.

Чувство наполненности и подчинённости мгновенно овладело девушкой. Затаив дыхание, она стояла и кротко принимала в себя сзади мощные толчки огромного члена.

Необъятный мужской таран бесцеремонно распирал узенькую девичью письку и заставлял Алису восторженно взвизгивать при каждом новом вторжении. Податливые безволосые валики блестели от смазки и распахивались настежь. Жилистый стержень двигался размашисто и ритмично, глубоко и властно вторгаясь в юные обильно увлажнённые недра.

Широко раскрытые райские врата радушно впускали в клокочущее похотью естество разгорячённого визитёра. А чувственные нежно-розовые лепесточки следовали потом вслед за выползающим наружу испещрённым вздутыми венами длинным и очень твёрдым стволом.

Алиса была на седьмом небе, ощущая в себе эту могучую раскалённую твердь. Она наполняла и радовала её изголодавшееся по сексу молодое нутро. Монотонные фрицкии быстро подчинили неискушённую девочку своей власти, веля безропотно повиноваться своему ритму, тихо стонать и сотрясаться всем телом.

Уже через несколько минут оргазмы стали один за другим накрывать пубертатную старшеклассницу. Она тряслась, мычала и выла от наслаждения. И если бы не сильные мужские руки, что крепко держали её, давно бы рухнула ниц, потому что беспрестанно вздрагивала, билась и извивалась в оргазменных судорогах.

Она даже не помнила, как оказалась на спине. Усатый партнёр перевернул её и, не давая опомниться, поджал к животу согнутые в коленях ножки. Он яростно вогнал в её сколькие ножны свой могучий клинок до упора. Толчки упругой головки достигали теперь самого дна узенькой молоденькой норки, бередили и голубили там её нежное естество с невиданным буйством.

Новые ощущения обрели яркий, болезненно-сладкий окрас и заставили юную бесстыдницу стонать ещё громче. Бедняга отчаянно мотала на постели головой из стороны в сторону и взахлёб стенала от необузданного наслаждения.

Две её миниатюрные грудки с розовыми сосочками выскочили из кружевного пеньюара и ходили ходуном. А низ плоского животика всякий раз приподнимался, когда яростный мужской шомпол врывался всей своей длиной в тесные и некогда невинные недра.

Доведя сластолюбивую красотку до полуобморочного состояния, усатый тип положил ладонь ей чуть выше лобка и слегка надавил. В этот момент эмоции Алисы зашкалили, и она окончательно утратила связь с реальностью.

Ещё пару минут незнакомец продолжал долбить её в нежную письку своим стальным болтом, а потерявшая дар речи школьница лишь томно стонала, то и дело прыская короткими фонтанчиками из своей обезумевшей щелки…

Когда девушка открыла глаза, её посетитель был уже в брюках. Он наклонился и, просунув внутрь зеркала руку, извлёк оттуда чёрный пиджак старомодного покроя, затем манишку, а следом и такие же ретро-фасона лакированные длинноносые ботинки.

- Ты тут не скучай. – сказал он ей, обуваясь. – Я скоро. Увидимся в зеркале.

Когда он наклонился, чтобы завязать шнурки, Алиса с ужасом заметила, как из его густой и чёрной как смоль шевелюры торчат два изогнутых рога размером с банан.

- Эээ… Погоди-ка… – нахмурилась она. – А это…

Она показывала пальцем на его не присущие обычным людям органы, однако гость поспешил достать из зеркала высокий цилиндр и водрузил его себе на макушку.

- Не скучай, говорю! – игриво подмигнул он ей. – Всё, я по делам!

- Но… – язык всё ещё не слушался Алису.

- И ты это… Не жги понапрасну керосин. – указал он на лампу. – Он нам с тобой ещё понадобится.

- Ладно. – выдохнула утомлённая оргазмами девчонка и бессильно прикрыла глаза.

- А если будешь себя хорошо вести, я достану для тебя настоящие розги – то-то будет веселья! – усмехнулся усач и удалился из комнаты прямо сквозь стену.

- Что ж, надеюсь, ими ты тоже не отражение моей задницы будешь стегать!.. – пробормотала она, особо не рассчитывая, что тот её услышит.

Алиса ещё долго валялась распластанной на кровати в позе звезды. Она сознавала, что из-за своей похоти только что выпустила на белый свет какого-то потустороннего нечестивца, который бог весть что может тут натворить.

Но ей было пофиг… Она всё так и лежала с широко раздвинутыми ногами, как оттраханная заправская шлюха, и неторопливо трогала тонкими пальчиками свою мокрую прелестную писечку, из которой струились густые мутно-белёсые потоки демонической спермы.

Она не думала о последствиях всего этого. Вернее, она не хотела о них думать. В тишине снова стало слышно, как по подоконнику заунывно барабанят дождевые капли. Девушка слушала их монотонную дробь и думала о любимом учителе с длинной указкой в руках.

Ей почему-то стало казаться, что между ним и тем усачом из зеркала определённо есть какая-то связь, вот только не понятно, какая. Единственное, в чём она была уверена, так это в том, что это точно не конец истории, а лишь самое её начало…

---